Тень Уробороса (Лицедеи) - Страница 208

208

При выходе из кабинки с задвигающейся дверью послушник обнаружил, что его ждет все то же черноокое существо в синем. В своих конечностях человекоподобный слуга Антареса держал сверток, под прозрачной упаковкой которого угадывалась темная материя.

Существо привело Зила в пустую каюту. Оно подало сверток Элинору, сообщив, что это халат, и удалилось. Юноша дождался, когда дверь за слугой сомкнется, сдернул с бедер широкое махровое полотенце и завернулся в теплую и мягкую материю совершенно нового черного халата.

Через минуту слуга вкатил в каюту столик с несколькими тарелками и другими непривычными глазу сосудами.

Элинор заметил еще одно отличие людей из Внешнего Круга от фаустян: у господина с Эсефа и у этого непонятного существа была очень смуглая кожа. Элинор исподтишка взглянул на свою руку, словно выточенную из слоновой кости. Наверное, эту бледность в большом мире тоже сочтут ненормальным явлением…

— Приятного аппетита, господин! — протараторил слуга.

Зил проследил за тем, как створки дверей сами собой открываются и закрываются. Чудо?

Решил проверить сам. Подступил к проему — двери тотчас разошлись. Отступил назад — закрылись. Фаустянин произвел эти манипуляции еще несколько раз, потом на память пришли уроки по физике. У всех послушников была прекрасная память и способность к обучению. Элинор же, падкий на все, что касалось внешнего мира, усвоил курсы точных наук быстрее всех. Он впитывал в себя новую информацию, как впитывает сухая холстина пролитую воду.

Юноша быстро отыскал фотоэлементы и успокоился: это не чудеса, явленные врагом человеческого рода. Это обыкновенная физика. Обыкновенная? Ну да, обыкновенная…

Принесенная существом еда пахла вкусно. Так вкусно, что у голодного после тренировочного боя Элинора свело внутренности, а рот наполнился слюной. Еда была столь непохожей на ту, которую принимали в монастыре для поддержания жизнедеятельности…

Зил не знал, что из соображений осторожности, дабы не искусить с первых же мгновений непритязательного мальчишку, Антарес распорядился покормить его «чем-нибудь совсем простеньким и незамысловатым»…

Когда юноша глотнул оранжевую жидкость из прозрачного сосуда на подносе, внутри него все перевернулось. Ему захотелось просто раствориться в этом сказочном вкусе…

Зил задумчиво смотрел на тарелку. Было сильное желание облизать ее дочиста, однако он чувствовал, что за ним наблюдают. Истоков своих подозрений он определить не мог. Сенсорную чувствительность фаустянам прививали с малолетства. То же, что касалось техники, сопровождалось у молодого человека еще и неким особым ощущением в глазных яблоках — будто что-то тянуло, доставляя слабую боль. В кабинке с душем этого не было, там не подглядывали.

— Иди, — сказал Антарес биокиборгу-медику, отворачиваясь от голографической проекции, когда понял, что представления не будет: юный прохвост почувствовал слежку.

Элинор увидел на пороге еще одно существо. Так вот что отличает их от людей! Они почти не обладают коконом жизненной силы. Кокон окружал фаустян, кокон чувствовался вокруг Антареса. А вот существа-слуги казались пустыми и голыми. Появись они в монастыре, Элинор, скорее всего, прошел бы мимо них, не заметив. Но все же они двигались и разговаривали, как настоящие люди.

— По распоряжению господина Антареса я должен сделать вам несколько прививок, господин! — проквакало существо, раскладывая на тумбочке блестящие предметы.

— Зачем? — тут же спросил монах к вящему неудовольствию дипломата-наблюдателя.

— Вы будете вращаться в человеческой среде, — терпеливо пояснил биокиборг, поднимая широкий рукав халата и протирая внутренний сгиб локтя юноши каким-то белоснежным и мягким комком. В ноздри ударил резкий специфический запах. — Там, где вы находились прежде, были свои микроорганизмы, и ваш иммунитет успел к ним привыкнуть. Но теперь на вас обрушится очень много бактерий и инфекций, о которых ваш организм не имеет ни малейшего понятия. Если я не сделаю вам эти инъекции, вы сможете заболеть…

— Что значит — заболеть?

— Начать бороться с вирусами и инфекцией в ослабленном режиме организма. Это нецелесообразно и этого можно избежать.

— А что, если организм не сумеет победить в ослабленном режиме? — тут же спросил Зил, наблюдая, как инъектор прижимается к вене, едва различимой под светлой кожей, и чувствуя едва заметный укол.

— Тогда он погибнет.

Монах вскинул на медика испуганно-изумленный взгляд. Тут же на память пришли события одного сна…

— Его проткнет Желтый Всадник?

— Я несколько не понял вашего вопроса, господин. Если вас это не затруднит, повторите его в более корректной форме…

Зил догадался, что существо никогда не слышало о Желтом Всаднике, и умолк.

* * *

На другой день полета Зил ощутил недомогание. Ему все время хотелось лечь, однако он помнил, что в монастыре сейчас время бодрствования. Так бы он и боролся с собой, если бы к нему не пришел Антарес.

— Если тебе плохо, ляг. Это из-за прививки. Ты переболеешь в легкой форме — и все…

Монаху стало жутко. Однажды, когда Элинор был совсем маленьким, он от кого-то услышал, что в соседнем монастыре заболел послушник. С тех пор того заболевшего мальчика больше никто не видел. Или его забрал Желтый Всадник, или его отдали Желтому Всаднику, чтобы не заболели остальные…

— А потом? — спросил Зил, послушно ложась.

Тело болезненно дрожало, мышцы сжимались и ныли. Следом вошел медик и приложил ко лбу Зила темную пластинку. Через несколько секунд, взглянув на нее, «синт» сообщил Антаресу:

208