Тень Уробороса (Лицедеи) - Страница 114

114

На исходе первого часа вызвали и меня:

— Капитан специального отдела Нью-Йорка — на синее поле! Капитан контрразведотдела Нью-Йорка — на желтое поле!

Я поднялся и нырнул под арку.

Голограммы изобразили Анубиса и Гладиатора. Вот кому на этот раз досталось побыть героем Колизея — контрразведчику Брокгаузу!

— Полубог Анубис против раба Гладиатора! — зазывно пропел комментатор, и трибуны взорвались овациями.

Телосложением мы с Брокгаузом друг от друга почти не отличались. Он тоже был средней комплекции, так же, как и я, широк в плечах и узок в талии, настолько же увертлив при внешней негибкости. Мы были одного роста, одного возраста, одного звания, и даже почти тезками: я — Риккардо, он — Ричард.

— Ричи! Ричи! — скандировали на трибунах. Явно не мне: я не переваривал, когда меня называли Ричи — какая-то кошачья кличка, по-моему…

В одежде Брокгауза преобладали синие тона — синий плащ, синий шлем. На голограмме мы смотрелись отлично: в моем костюме больше желтого и золотого на фоне большой синей «запятой» Круга Для Поединков, размеченного по принципу Инь-Ян; в костюме контрразведчика больше синего. Мы были словно «глазки» противоположных энергий внутри каждого из полей.

С точки зрения истории — символичное состязание…

Я поймал взглядом лежащие у краев круга шесты. Что ж, можно сказать, что спецотдел проиграл: я слабо дерусь на шестах. Хотелось бы знать: это подстроено? Впрочем, протестовать было уже поздно…

Снова грянула музыка. Несколько мгновений мы изучали друг друга. По своему внутреннему кодексу я никогда не нападал первым.

Сделав какие-то выводы, Гладиатор бросается на Анубиса.

Я прыгаю навстречу, изворачиваюсь в воздухе и, еще не успев коснуться ногами земли, целю пальцами в болевую точку у него на шее. Брокгауз уклоняется. Мы катимся по настилу: теперь я — по желтому полю, он — по синему.

Подскакивая, контрразведчик хватает шест. Все, мой шанс упущен…

И тут окружающая действительность начинает менять свои очертания. В первое мгновение мне кажется, что сменились виртуальные декорации. Но нет. Вместе с ними сменяется и мой противник. Да и со мной происходит что-то не то…

…Мы с наголо обритым парнем скрещиваем оружие под скучным мелким дождем. Трава похожа на водоросли, ноги не скользят лишь потому, что за свою жизнь мы приноровились бегать по ней. Невдалеке — стена монастыря, чуть дальше — храмы, храмы, часовни, еще монастыри… Я вижу это краем глаза и я знаю, что это за монастыри… Но сейчас — лишь бой. Передо мной — мой противник в бою и мой друг в жизни. Квай Шух. Я обнажен по пояс, длинные мокрые волосы хлещут меня по спине, одна прядь прилипла ко лбу и щеке, и я отбрасываю ее привычным жестом.

В моих руках — не шест, а посох с металлическим набалдашником.

Я счастлив. Бой — это моя жизнь. Я создан для него. И мой друг Квай — тоже. Я почти не касаюсь земли, все мое тело живет сейчас в полете, каждая мышца, каждая клеточка движутся в гармонии с этим полетом. Мы с Кваем смеемся, для нас это развлечение. Нас не видит никто.

Посохи сливаются в два вибрирующих круга.

Вдруг я вспоминаю сон. Мой сон, где меня всегда убивает желтый всадник с зелеными змеями в волосах. Всего лишь мгновенье — и мое оружие вылетает у меня из рук, я падаю на спину. Шест Квая со свистом останавливается и уже целит в мое лицо.

Я перекувыркиваюсь чуть вправо и назад. Вскакиваю на ноги.

Время ускоряется. Посох врезается в землю точно в том месте, где была моя голова. Значит, Квай понял, что я увернусь.

Поднять оружие! Главное — взять оружие, отпугнув противника. Я ощущаю в себе зверя, который хочет победить, достичь своей цели. Из моей глотки вырывается утробное рычание.

Квай Шух оседает и отскакивает в сторону, а в глазах его — ужас. Я хватаю свой посох, сбиваю друга с ног обычной подсечкой, и он валится навзничь.

— А-а-а! — кричит он, даже не сопротивляясь.

Я останавливаю острие своего посоха, чуть коснувшись кожи на его горле, над яремной впадиной.

…И вдруг откуда-то прорывается оглушительный рев. Я вскакиваю с одного колена, озираюсь…

Мы с Кваем бежим к монастырю. Он бормочет одно и то же:

— Ты не должен был этого уметь! Это под силу иерархам — не нам!

— Уметь что? — спрашиваю я. — Что уметь, Квай?!

— Ты был невиданным чудовищем! Страшным чудовищем, с серой шерстью. Я думал, ты меня разорвешь!

— Не говори об этом никому. Я должен разобраться сам!

В его глазах — страх и непонимание…

…Виртуальные храмы исчезли, наваждение спало. Я — это я. В шлеме с мордой Анубиса, на синем поле ринга. Поднялся на ноги и Дик Брокгауз — Гладиатор в перекосившемся плаще. Его я только что едва не проткнул шестом…

Капитан КРО протягивает мне руку, а я все еще не могу поверить, что мы на стадионе Управления.

Я дошел до своих, рухнул на скамью и сжал разламывающуюся от боли голову в ладонях. Юнь, Саманта, Збигнев, бросившиеся было обнимать меня, отступили.

— Капитана? — настороженно спросила мисс Вэй. — Вы плоха?!

— Дайте воды, — попросил я.

Саманта сунула мне в руку бутылку.

— Ди, ты просто… просто прелесть что! — говорила она. — Если я в тебя влюблюсь, ты сам будешь в этом виноват! — и мисс Уэмп запечатлела прочувствованный поцелуй на моем шлеме. — Ты слишком сексуален в виде волка!

— Смотри, смотри повтор! — перебил ее щебет Збигнев, указывая на голограмму. — Кр-р-расота!

Я с трудом поднял голову. Замедляя действие, голопроектор транслировал наш с Брокгаузом спарринг в повторе. Судя по времени, длился он всего одиннадцать минут с самого начала.

114